Как же бесит, когда делаешь тесты, а вокруг тебя говорят, особенно препод, как будто ей по-жизни поговорить ну вообще не с кем. Не люблю. Почему нельзя всем заткнуться и писать эти тесты, ну почему xDD
А еще я пишу МарЛи, потому что надо как-то успокаиваться.
Небо.
I simply sink into the deep blue, the sky the color of farewell
Why are our wishful voices so weakly shallow...?
You know, today we're searching for our separate lights
As if it's natural, we will walk towards tomorrow
– А ты веришь, что на небе кто-то живет? А?
читать дальшеКот с грязно-белой шерстью непонимающе склонил голову, прикрывая зеленые глаза.
– Видимо нет. Ну и правильно, киса, ну и правильно. И все-таки оно такое красивое… Правда, киса?
Лиам Купер сидел на лавочке в парке, в каком-то городе, где-то в Европе. Иногда он сам забывал, где находится, потому что это было неважно. Большинство вещей теперь были неважны.
Демон сделок проводил свой второй год в полной одиночестве, лелея свои больные фантазии и позволяя сознанию творить что угодно. Он еще не привык к тому, что он совершенно один, и никто не говорил ему, что будет лучше сделать, куда лучше идти. Лиам Купер впервые за многие столетия не знал, что ему делать с его жизнью. Он понимал, что больше не может заключать сделки, что привычному миру демонов больше не нужен, а к миру людей он не мог относиться иначе, как к игрушке.
Обычно он проводил дни в парке, все время наблюдая за людьми, пытаясь выстроить у себя в голове логические связи – зачем тот человек делает это, что он будет делать потом, и куда пойдет после. Ему хотелось вернуть свой острый ум, но с каждой проходящей неделей это казалось Лиаму все более невозможным, и он постепенно забывал, что вообще произошло и что он делает. Его будни стали проходить все быстрее, стремительнее, целые часы пропадали из его жизни, будто их и не было.
Лишь когда Лиам Купер возвращался домой, в маленькую квартирку, все еще сохранившую следы уюта, и ложился на продавленную кровать, воспоминания подползали ближе. Еще год назад он был не в состоянии выглянуть в окно.
Он лежал в углу, на низком диване, зарывшись в толстое одеяло.
Он не мог даже говорить, лишь какие-то несвязные мысли срывались с его губ.
Временами раны открывались, и он начинал смеяться, не в силах сдерживать свое безумие.
Он был демоном, а стал лишь непонятным существом, живущим только ради того, чтобы слышать голос Мара. Мартина Грея, который был рядом с ним, спас его, ухаживал за ним.
Для сломленного Лиама лишь Мартин имел значение.
– Э-эй… Ма-ар. – Губы пересохли, в горле что-то мешалось, но демон сделок продолжал говорить что-то, какие-то несвязные слова.
– Тише, ты должен молчать. Тише.
Месяц спустя Лиам уже мог оглядывать комнату. По ночам он слышал стук когтей по полу, и израненные пальцы касались жесткой шерсти. Белым светились глаза зверя, лежащего рядом с Купером.
– Мар, сегодня чистое небо?
– Ты сам можешь посмотреть. Ты всегда любил наблюдать за облаками, помнишь? – Произнес грустный голос.
– Да. Да. Могу посмотреть. Красивое небо. Ты подарил мне мое любимое небо – И пальцы уже не касались темноволосого демона, сидящего рядом с диваном. Больше никогда не касались.
Лиам Купер пил чай, смотря в окно. Там было небо, облака, и снова бесконечное небо, которому не было дела до людей и демонов, которые пытались жить где-то там, на земле.